Я предвидела: сейчас он задыхается, нагреваясь подобно утюгу, затем внутри него все закипит. Под действием внутреннего напряжения он вновь бросится по знакомому пути, постоянно увеличивая скорость, а впоследствии, не выдержав, начнет выпускать обжигающий пар, брызги кипятка полетят, и, наконец, раздастся оглушительный гудок. А я в этот момент спрячусь в его урну для бумаг и там начну молча посыпать себе голову пеплом от его сигареты? Нет, так не должно быть! Я не стала дожидаться, пока он разожжется. И когда шеф немного приумолк, набирая полные легкие воздуха, чтобы презрительно фыркнуть, …
Это постоянное стремление к независимости и совершенству. Неужели оно неистребимо? Я не переношу, когда на меня кричит начальство.
раньше я вся сжималась в маленький комок, стремилась стать незаметной, чтобы спрятаться в укромном месте, как насекомое. Мне казалось, что таким образом меня не заметят. Такая стратегия была вполне уместна для человека, который никогда не стремился к власти или ответственности. Пусть другие несут бремя и решают сложные задачи. А я, тихонько напевая, буду создавать свои простые и яркие проекты на компьютере. Пока не столкнусь с пристальным вниманием руководства, заставляющим документы «гореть». Тогда остается лишь быстро и бесследно раствориться
в воздухе как фея Моргана. Если человека не существует, то и проблем, по сути, нет. Поэтому нет необходимости объявлять об этом. А завтра, ровно в 8:00 я снова прибуду на планерку с невинным взглядом?
Мои дорогие коллеги, радуясь моим успехам, искренне поддерживают меня, проявляют возмущение, когда я оказываюсь в немилости у руководства, и охотно помогают в работе. Однако это происходит только в пределах нашего небольшого кабинета, где трудятся шесть человек, вкладывающих много сил в общее дело. А в зале для планерок никто не решается заступиться за меня, высказываясь против гнева начальства. Я понимаю их позицию и, как следствие, вновь превращаюсь в незаметную наблюдательницу.
Наиболее удивительно, что сотрудники, которым по достоинству полагаются персональные кабинеты с удобными диванами, высокопроизводительными компьютерами и современными мобильными устройствами, не превосходят меня по профессионализму. Причина в том, что их ошибки остаются незамеченными. Эти недочеты будто бы не существуют, даже когда компания в результате действий такого сотрудника несет многомиллионные убытки в судебных разбирательствах. Руководство расценивает это как неизбежные производственные издержки, покровительственно поглаживая голову своему подопечному и награждая его еще одной крупной денежной премией: «Ах, дорогой мой, ты
пережил такой стресс, когда на тебя подали в суд?»
Я лишь наблюдаю и безропотно соглашаюсь.
Можно сколько угодно издеваться и применять ко мне несанкционированные приемы.
Все, достаточно… Что же выбрать в качестве средства защиты? Крик? Это не сработает. Они в этом преуспевают, перещеголяют. Истерика? И это им не чуждо, только обрадуются. Зло я делать не умею. Значит, необходимо то, чего у них нет и никогда не будет. И я знаю, что это.
Улыбка! Да, нормальная
человеческая улыбка. добрая, теплая, радостная, искренняя и понимающая, сочувственная?
Вскоре случай представился, и это произошло стремительно.
Очередной вызов на ковер. начальник, словно мощный и блестящий курьерский поезд, медленно тронулся с места, демонстрируя расстановку и нехотя начав произносить: «Я изучил ваш проект и понял, что вы недостаточно хорошо над ним поработали». Я предвидела, что сейчас он начнет проявлять признаки раздражения, словно нагреваясь как утюг, затем внутри него все закипит. И, разгоняясь, он ринется по привычному маршруту, увеличивая скорость, а дальше, не выдержав, начнет выпускать обжигающий пар, полетят брызги кипятка, и, наконец, раздастся оглушающий гудок. А я в этот момент спрячусь в его урну для бумаг и там начну молча посыпать себе голову пеплом от его сигареты? Как бы не так! Я не стала дожидаться, пока он разозлится. И когда шеф чуть приумолк, набирая воздух для презрительного фырканья, я улыбнулась ему! Ласково и ясно, словно солнышко на рассвете, смело глядя прямо ему в глаза. Начальник замер на полувздохе, приоткрыв рот. «Да, вы абсолютно правы!» — радостно произнесла я, словно играя ярким флагом улыбки. «Однако», — ах, с каким удовольствием я произнесла это слово, словно легко и непринужденно выворачивая тяжелые шпалы и рельсы оглушительным взрывом. Если бы вы вовремя предоставили мне машину, не пришлось бы сегодня искать новых партнеров для моего проекта. А еще фирма получила бы новые возможности, если бы я работала на новом компьютере. К тому же следовало бы изменить дизайн, попробовать поработать с новыми технологиями…
Я улыбалась, теперь уже с некоторым превосходством, чуть снисходительно, как любимая учительница с учеником-отличником. Жестами, выполненными в менторском тоне, я показала, какие финансовые выгоды ждут фирму при реализации моего проекта. Начальник молчал, он был ошеломлен и казался визуально ниже ростом. Он сидел в кресле, погруженный в глубокие раздумья. Пока он пребывал в состоянии растерянности, я с достоинством и победной улыбкой покинула помещение.
Он больше никогда не кричал на меня. Другие, конечно, пытались, но их попытки лишь вызывали улыбку на моем лице. Я изменилась. В душе поселился покой, огромный и теплый. Я с удовольствием делилась им со всеми. Мои коллеги
в кабинете меня встретили с энтузиазмом. Я быстро стала неотъемлемой частью коллектива.
Руководство? Казалось, меня перестали замечать. Я словно исчезла из поля зрения. Ни мои сильные стороны, ни слабые стороны, ни успехи, ни промахи больше не становились предметом обсуждения на планерках. Начальник перестал приглашать меня к себе на встречи. Он сам стал посещать наш кабинет, когда возникала необходимость дать какие-либо указания. Общение по телефону сводилось к рабочим вопросам. Я пыталась наладить неформальное общение, рассказывала анекдоты, интересовалась его здоровьем и благополучием семьи. Но человек просто не желал вступать в контакт. Он ограничивался формальными ответами и не проявлял человеческого участия.
Мне не повысили зарплату. Новый компьютер тоже не выдали. И, в целом, я чувствовала себя так, будто смотрю на происходящее сквозь толстое стекло террариума, в полной безопасности. Я наблюдала, кто кого перегрызет и не подавится. Кто кому подсунет яд. И спокойно выполняла свои обязанности. Вокруг тихонько суетились мои подавленные и измученные коллеги. А меня не интересовали сплетни и борьба за власть, которая внезапно вспыхнула в нашей организации с беспрецедентной силой. Шефы начали ругаться уже между собой. А я, наслаждаясь неожиданным спокойствием и свободой, могла делать все, что угодно. Опаздывать на планерку: теперь все равно никто этого не заметит. Уходить в рабочее время по своим неотложным делам, ведь я все равно отлично справляюсь с работой.
Неожиданно партнеры по проекту сделали мне заманчивое
предложение — — перейти к ним, поделившись всеми своими идеями. Условия были весьма привлекательными, и я их приняла. Начальству больше не были важны ни прибыль, ни сам проект. Они оказались все глубже вовлечены во внутренние конфликты. Сейчас я успешно работаю на новой должности. У меня появилось нечто большее, чем просто новый компьютер и удобный диван в кабинете. У меня есть собственное небольшое дело, которое приносит удовлетворение не только мне, но и еще трем моим коллегам. Что касается прежней компании, то она теперь распалась на две части, каждой из которых руководит один из бывших начальников. Они распределили между собой своих родственников и знакомых, уволив перспективных сотрудников. А мой непосредственный начальник, самый большой любитель кричать на подчиненных, потерял все. Сейчас он находится в Израиле и работает ночным сторожем в супермаркете. Я не испытываю злорадства. Просто жизнь иногда преподносит неожиданные повороты. К тому же, совсем недавно оба бывшего руководителя начали активно звонить мне с предложениями о работе. Я ни при каких условиях не вернусь к ним.
