Гастроли – самая увлекательная сторона профессии артиста балета. именно эта возможность и подтолкнуло меня к желанию танцевать профессионально: путешествовать по миру и зарабатывать на этом.

Самое интересное в жизни артиста балета – гастроли. Это и побудило меня стать профессиональным танцором: путешествовать по миру и зарабатывать на этом.

Я помню, как первая учительница – балерина театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, показывала снимки своей юности. На фото были нимфы, лебеди, пачки и трико, но особенно запомнились снимки с гастролей в Японии. Фотографии запечатлели труппу на празднике среди японцев в кимоно. Все выглядели счастливыми, нарядно одетыми и веселыми. Мне это очень понравилось, и я твердо решила: балет – мой путь к путешествиям и праздникам. На тот момент дальше крымского побережья я с родителями никуда не ездила, на самолете не летела, да и заграницы не нюхала. А хотелось страшно. И вот мои первые гастроли. Чемодан распух от вещей. Ведь ехали сразу на полгода! Сначала Англия, потом Польша и Литва. Уезжали осенью, возвращались весной. Нужно было взять с собой зимнюю одежду, запас пуант в количестве 5-6 пар и, конечно, еду.

Зачем еду? За спектакли платили! Платили не сразу, а через неделю. Своих денег фактически не было, да и если бы были, то сходить в магазин не всегда представлялось возможным. Во-первых, селили на окраине города, до магазинов как до луны. А если рядом был магазин, то к приезду после спектакля все уже закрывалось. Поэтому еду брали из Москвы. Некоторые «бывалые» тащили с собой даже плитку и ныкали ее в номерах отелей, затыкая дым полотенцами. Бывало, из-за голодных артистов срабатывала сигнализация. Вместо бегства, согласно инструкции, запирались в номерах и прятали следы кулинарного преступления, чтобы избежать штрафа. Штраф мог составить месячную зарплату.

Меню балерины состояло из «Дошираков», колбасы, плавленого сыра, хлебцев и шоколада. Шоколад был необходим на гастролях для хорошего настроения, потому что график работы был очень сложным. Бывали недели с двумя спектаклями в день, все работали одним составом, менялись только ведущие солисты. Все боялись заболеть из-за отсутствия оплачиваемых больничных. В середине гастролей у меня начала болеть нога. Я терпела и работала через боль, пока лебедь, которого я танцевала, стал плохо двигаться. Замены не было, поэтому приходилось мучиться до конца гастролей и принимать обезболивающие.

Спокойно прогуляться по центру Лондона или насладиться Варшавой, как мне мечталось, удавалось только урывками. Не экономя сил, бегали гулять между спектаклями, если не было репетиций. Хотя репетиции были почти всегда – нас не щадили. Помню, один только выход на сцену мы репетировали более 12 раз. Педагог была недовольна тем, что кто-то выбивался из линии, и заставляла повторять снова и снова. «Старики» на новичков начинали орать и грозить темной стороной, отчего те только еще пуще начинали волноваться. Уставали страшно, ноги были намяты жутко, а впереди еще сам спектакль, и со сцены не уйдешь. Правда, все эти муки воздавались потом, когда зарубежная критика писала, что наш кордебалет – самый «чистый» в мире!

В свободное время жаждущие новых впечатлений отправлялись гулять по городу. За час удавалось обойти достопримечательности и даже заблудиться.
В одном городе я с подругой не смогли найти дорогу в театр, спрашивая у прохожих. Сложность заключалась в том, что мы не знали ни названия театра, ни улицы. Переезды мешали запоминать такие детали. Никто не мог помочь. До спектакля оставалось 30 минут! Критическое время. Хорошо хоть грим не надо было делать – его мы не смывали, так и гуляли с накладными ресницами и раскрашенными лицами! Может, поэтому никто не мог нам помочь, думая, что не театр нам нужен, а другое заведение. Спасли нас зрители спектакля — семья почтенных англичан шла как раз в театр. Они проводили нас до гримерной. До сих пор им благодарна, иначе пришлось бы голову сносить в случае опоздания. В лучшем случае оштрафовали бы, в худшем – выслали домой.

После спектаклей погружали в автобус и везли в другой город. Переезды длились от двух часов до всей ночи. Сон происходил сидя на своих местах. В проходах растягивались в полный рост артисты высокого ранга. Им удавалось выспаться лучше. По приезду в новый город было заселение. Тут бы принять душ и поспать на постели, но нет. Опять автобус и в театр. В конце дня обессиленные артисты добирались до своих номеров. Но не для того, чтобы отдыхать и спать, а чтобы продолжить танцевать, объединившись в чьем-нибудь номере, уже под другую музыку и освежаясь не водой, а чем-нибудь покрепче. Отмечали очередную премьеру! Ведь артистам тоже надо отдыхать!