Желание быть Майклом Джексоном никто не испытывает искренне. Но я понял одно: он не единственный подобный пример. Пластика — это порочный круг. И даже если операция удачная, желание продолжать увеличивается.

Когда-то я желал проколоть мочку уха. Как бы выглядел я с сережкой в виде маленького серебряного колечка! Но страх перед болью (инфекцией, гангреной, смертью) победил. Скромное, но милое ювелирное изделие в ухе стал носить мой друг. И все стали называть его красивым, а я так и остался просто симпатичным.

Каждый человек желает произвести впечатление, но мужчины это желание питают, а женщины – сжигают. К тому же стандарты красоты у нас разные. Мужчина не понимает, что такое для женщины мешки под глазами. Он способен только на общие суждения. Женщина сосредоточена на деталях. Она смотрит в зеркало и грустит, что у нее морщины, и ты, пытаясь проявить внимание, тоже заглядываешь в зеркало, чтобы увидеть эти «следы печали» на любимом лице и участливо утверждаешь: «Да, дорогая, морщинки!» – и теряешься. Неизвестно, что она имеет в виду: эти складки у глаз, которые придают взгляду насмешливое и умное выражение, или те – у губ, благодаря которым она всегда как бы приветливо улыбается. Чтобы не попасть впросак, ты молчишь. В твоем мужском понимании морщины естественны. Ты ведь не с фарфоровой куклой живешь! Та – гладкая, но пустая; а твоя женщина заключает в себе душу, за которую, кстати, ты ее и полюбил… Ты можешь рассуждать так долго, сколько угодно, но если она вдруг решит, что ей пора сделать «подтяжку» – оставь надежды отговорить ее. Народная мудрость («не родись красивой», «с лица воду не пить» и т.д.) ее огорчает: «Так, значит, ты живешь с уродиной?!». Заявление, что тебя подобное несовершенство в ней устраивает, к обсуждению не принимается: она делает это не для тебя. Это нужно ей, а все, что нужно тебе – смириться. Ты вздыхаешь и идешь к шикарному подъезду института красоты. На разведку.

Влияние фильма «Без лица» сформировало моё представление о пластической хирургии. Компьютер, лазер, вакуумные маски и прочее – всё это использовалось для того, чтобы через несколько часов толстого Траволты превратил в худенького Кейджа. Ни шрамов, ни синяков, всё уже зажило. Вот что я понимаю. Но реальность оказалась совсем иначе.

В фойе всё как в обычной поликлинике: регистратура, гардероб. Информационные щиты по стенам с перечнем услуг и фамилиями специалистов. На одном из щитов в нижней его части — фотографии. Люблю картинки во всех проявлениях. Даже среди журналов любимые — где больше картинок и меньше текста… Склоняю голову, изучаю снимки. Фотографии двух женщин «до» и «после» (как в рекламках средств для похудания). В левой части женщины улыбаются, в правой — серьезны. Что могло испортить им настроение? Неожиданное выздоровление начальника или капля гранатового сока, погубившая купленную вчера кашемировую блузку? Читаю заголовок: «Избавление от мимических морщин с помощью инъекций препарата B…». Пытаюсь выяснить суть процедуры. Оказывается, в некоторые мышцы лица, которые постоянно напряжены, вводят порцию яда (не цианистый калий и не синильная кислота, но все-таки…). Мышцы благополучно немеют и расслабляются. Наверное, женщины, подвергшиеся этой процедуре, рассуждали так: подумаешь, пара-тройка мышц! Если верить рекламе, у нас их 650 с лишним! Красота требует жертв, знаете ли. Но меня слегка передернуло: я боюсь смерти и не хотел бы быть мертв даже на 0.2%. Но, может быть, моя ядобоязнь будет компенсирована красотой лица? Я же соглашаюсь на мышьяк в стоматологическом кабинете, чтобы не потерять все зубы. Опять, на этот раз внимательно, рассматриваю снимки. Все морщины, что есть на снимках «до», есть и на снимках «после». Только глубина их слегка уменьшилась (ведь женщины не улыбаются). В моей душе зародилась мысль: а не дурят ли меня? Но, решив, что в силу своей мужской природы я просто не способен заметить изменения, наверняка удовлетворившие женщин, я отогнал от себя тревогу и поднялся на второй этаж.

Первое, что бросилось в глаза, — коридор был полон женщин. Мужчина же к обычному врачу обращается лишь в самом крайнем случае, что говорить о пластическом хирурге! Но через секунду я понял, что их не так много, как показалось мне в первый момент, а в два раза меньше. Всюду в коридоре висели зеркала. Даже двери были зеркальные. По мысли хозяев института, человек, пришедший на первичный прием, должен всюду видеть собственное несовершенство, чтоб ему было легче согласиться на операцию. После операции пациент уже в зеркало не взглянет. Среди ожидающих в очереди я заметил женщину, пришедшую на перевязку. Видимо, ей делали «пластику лица»: щеки, подбородок и лоб закрывал бандаж, синяки под глазами были надежно упрятаны под огромными солнцезащитными очками. Да, в таком виде в зеркало смотреть не рекомендуется. Слава Богу, это не надолго. В фильме «Без лица» бинты с Траволты сняли в тот же день. Чтобы не смущать женщину, я отвернулся к стене. Взгляд уперся в информационный щит, пестрящий фотографиями послеоперационных бандажей. Нашел я и такой, какой был на женщине. Оказалось, что носить его придется не день, как в кино, а больше месяца. Я похолодел. Это что же получается: человек месяц с лишним ходит на работу в сбруе или вовсе запирается дома, чтоб его никто не видел? А как же муж? Вид женщины в бигуди, которым обычно пугают карикатуристы женихов, по сравнению с этим — миленькая ерунда. Но взгляд мой продолжал блуждать по фотографиям, и очень скоро я заметил бандаж, применяемый после липоксации.

Кто не знает, объясню, что такое липоксация. Если недовольны габаритами, нет нужды в диетах, изнуряющих физических упражнениях и сложных операциях. Избыток жира «откачают». Мне показалось заманчивым, и даже то, что бандаж придется носить 4-5 месяцев(!), меня не расстроило: все-таки не на лице. Под одеждой коллеги не заметят. А муж стерпит все, деваться ему некуда. Но тут до моих ушей долетел смешок и обрывок фразы, заставивший прислушаться. Женщина говорила о перенесенной ею процедуре липоксации. Оказалось, процедура невероятно болезненная. Это вам не ухо проколоть. Но эффект не тот. Слушаю дальше. Несколько месяцев женщина носила бандаж, мучилась от синяков, спала только в одной позе. Монахи, носящие вериги или власяницу, наверняка позавидовали бы подобному истязанию. Но мучения счастливой женщины длились не вечно. Через полгода она сняла бандаж, и… снова начала набирать жир. Естественно, ведь ни питание, ни образ жизни не изменился. Но вот только жир стал образовываться не везде, а комками. Бедра счастливой покрылись кратерами, как поверхность луны. Доктора предложили новую процедуру: заполнить кратеры гелем и выровнять поверхность. Женщина согласилась. Сколько процедур ей еще придется перенести — неизвестно, но она улыбалась и рассказывала свою историю оптимистично. Я позавидовал силе духа, которая базируется уже не в таком «здоровом», благодаря липоксации, теле. Вот у ее соседки дух был с надломом.

Она увеличивала грудь операцией. Процедура прошла успешно, но спустя время женщина заметила, что левая грудь стала немного больше правой. Хирурги ввели дополнительный имплантант в правую грудь. После второй операции правая грудь стала заметно больше левой. Врачи предложили еще увеличить отстающую. Женщина впервые задумалась о пугающей перспективе бесконечных, но тщетных попыток уравнять чаши.

Желание быть Майклом Джексоном никто добровольно не испытывает. Но я понял: Майкл Джексон — не исключение. Пластика становится привычкой, даже если предыдущая операция прошла удачно. Если тебе сделали красивый нос, зачем не сделать еще и красивой разрез глаз? Неподалеку сидела женщина, которая могла бы проиллюстрировать оба случая.

Она пришла «делать ножки» (что это такое – толком не знаю; поскольку я подслушивал, у меня не было возможности уточнить). Женщина сидела напротив той, у которой были очки и бандаж, и доставала её. Она спрашивала, что именно ей делали, сколько это стоит, и пыталась заглянуть за темные стекла очков, объясняя любопытство тем, что она тоже намерена «сделать глазки». Затравленная обладательница нового лица закрывалась руками и отворачивалась. На какое-то время внимание всех присутствующих было отвлечено вновь прибывшей женщиной. Ей было лет 60-70. Она никогда не делала пластических операций, и пришла узнать у врача, не поздно ли начать? Она вошла в кабинет лишь на несколько минут, после чего сразу ушла. Ее случай не стали долго обсуждать. Но женщине, решившей «сделать ножки», хотелось общения, а дама в очках уже не шла на контакт. Пришлось повернуться к другой женщине, у которой на носу был лепесток гипса. Новая собеседница была сразу запугана, что нос ей неминуемо испортят. В подтверждение был предъявлен собственный нос, который когда-то был «такой остренький, такой тоненький», а после операции стал «широкий такой». Коварный врач, якобы не предупредил ее, что укорочение носа приведет к его оптическому утолщению. Новая жертва стала отчаянно отбиваться: с ее носом все в порядке! Вот только дети, играя, сдвинули гипсик, и теперь она боится, как бы носик не искривился. И еще, когда она чихает, то из носа вылетают швы. Мне стало холодно. Я живо представил себе невесту Франкенштейна, всю в шрамах. Нет, это было уже слишком. Я в последний раз на миг отразился в зеркале — несовершенный и испуганный — и бросился наутек.

В переулке я встретил женщину 60-70 лет, которая просила врача разрешения на пластику. В это время она заходила в церковь. Вероятно, врач посоветовал ей задуматься о душе. Ведь важно то, что внутри. Вы меня понимаете, я имею в виду не силикон.