Настоящие мужчины перевелись, — уверяла меня подруга Татьяна. — Не знаю ни одного такого, чтобы был сильным, умным и мог защитить. Всё самой приходится делать. Вон Макс, даже полку не перевесит, хотя она на него уже два раза падала. Третьего ждёт. А просить я не хочу, у него что, своей головы нет? Нет, видимо, исторически сложилось: женщина в русских селеньях коней на скаку останавливает, а мужик будет лежать на печи и думать, кому на Руси жить хорошо…
«Исчезли настоящие мужчины,- твердила мне моя подруга Татьяна. — Не знаю никого такого: сильного, умного, способного защитить меня. Всё сама приходится делать. Вот Макс, ни за что не догадается полку перевесить, хотя она уже два раза на него падала. Третьего ждет. А просить я не хочу, у него что ли голова отсутствует? Нет, видимо, исторически сложилось: женщина в русских селеньях коней на скаку останавливает, а мужчина будет лежать на печи и думать, кому на Руси жить хорошо…»
Иногда мне тоже приходили подобные мысли. Желание вступить в ряды феминисток, а может быть, и амазонок, было очень сильным. Тогда я гордо брала у мужа свою «сумочку», которая весила четыре килограмма, трагически произносила: «Я сама!» — и скрывалась от всех. На самом деле меня не застилал туман погоды, а самые обыкновенные слезы. «Ну почему?!» — спрашивала я себя. И отвечала: «Так исторически сложилось». Но мне было неизвестно, что ситуация действительно имеет исторические корни.
Просветил меня Сергей Борзов, специалист медико-психологической службы «Круг». который исследует нормы семейных отношений в обществе после тоталитаризма…
Дети матриархата
Зря вы тоскуете о матриархатеВ советской и послесоветской семье именно этот феномен расцвел ярче всего, что принесло лишь негативные последствия.
В течение многих лет сильнейших, самых отважных русских мужчин уничтожали. тому виной войны и революцииМножество детей воспитывали матери. Им нужно было быть сильными, чтобы выжить – и они стали сильными.
Но дети подросли без примера мужского поведения. А он важен не только для мальчиков: отцовское воспитание учит противостоять трудностям, отстаивать свою точку зрения, сохраняя самооценку в сложных ситуациях.
Если отца нет, или он слаб, или у него низкий авторитет, ребенок не может научиться брать ответственность за свою жизнь, как бы ни старалась мать. самая лучшая мать.
При малейших трудностях ребёнок (даже взрослый) может легко уйти в депрессию, опустить руки и попытаться переложить свои проблемы на кого-то другого.
Многие мужчины, потеряв своё положение главы семьи, превратились в тихих подкаблучников, трудоголиков или стали больше проводить времени в гараже.
Но отец должен быть главой. Он прежде всего отвечает за безопасность семьи и принятие главных решений. В любом случае ребёнок должен это видеть.
Отец может получать меньший доход или оставаться дома с детьми, но при принятии решений его мнение должно иметь приоритет. Что касается заботы, ухода и поддержки, это — женская рольВ нашей стране всё смешалось. Наш любимый государство обесценило роль отца в семье, взяв на себя мужскую функцию: и наказывая, и защищая своих «детей», и назначая зарплату, определяя жизненные цели и ценности, отодвинув отцов на задний план. А после перестройки заявило: «Развожусь со своим народом. Живите сами, как хотите» — то есть просто отказалось от отцовской роли. И нагрузка резко свалилась на мужчин, которые к ней оказались не готовы. они не умели быть МужчинамиМамы или отцы воспитывали детей. В свою очередь отцы были воспитанными матерями… За 70 лет государство внушило людям: проявлять инициативу и самостоятельность опасно. Несогласие с «большим отцом» может стоить жизни. Значит, чтобы выжить, нельзя высовываться. А на самом деле нужно именно «высовываться» — пробовать, экспериментировать. Те, кто смог это делать, адаптировались к новым условиям. Другие взвалили на себя эту ответственность как тяжелый груз, бросили свои специальности и ушли «торговать колбасой».
По сути, стремились доказать право на уважение, на свою ценность. Достигнув цели, задумались: а что дальше? «В этой гонке я потерял духовность, испытываю отвращение к себе…» Вот в такие моменты в благополучных семьях среднего класса и начинаются пьянки, скандалыИстинный успех и благополучие – в самовыражении. Когда всё делаешь лишь ради одобрения других, это в итоге изматывает. Мы, женщины,… научились быть «главными»От наших матерей, которые всё носили на себе. Теперь мужчина обязан доказывать свою состоятельность ещё и жене. Хотя ведущая роль слабой половины общественна тяжела. Именно тогда от деловых женщин поступает стон: А где же настоящие мужчины?! Иногда думаю, как здорово было бы кому-то поручиться. Но доверие отсутствует – опыта мало. Очень хочется любви.
Люби меня, люби!
Любви хочется. Мы не умеем получать и дарить любовь. За редчайшими исключениями нас этому не учили в детстве. Мы – дети из семей, переживших тоталитаризм. Нам туго пеленали, чтобы мы лежали тихо и не мешали родителям жить. К нам не подходили, когда плакали, чтобы мы не выросли капризными. Ребенку нужно знать: папа и мама всегда рядом, всегда помогут и спасут.
Нас спихивали в ясли и детсадыХотя психологические законы предписывают ребенку до трех лет находиться с родителями, именно в этом возрасте формируется его доверие к миру. Человек постигает жизнь и общение с миром не в саду или школе, а в семье.
Нас почти не гладили и не носили на руках, чтобы не избаловать. Но малышу необходимы прикосновения. В противном случае он чувствует себя ущербным, обязанным заслужить любовь: Я должен себя вести хорошоЧтобы ко мне хорошо относились, — думал он, но жизнь превратилась в наказание, ведь всем угодить не возможно.
В большинстве случаев мы — «хорошие девочки», за это же и оплачиваем неврозами и депрессиями.
Боимся рявкнуть: «Я лучше всех!», не умеем отстаивать свои интересы. Сами себе запрещаем ту самую любовь, которой так не хватает. Ведь чтобы принять ее, нужно открыться, а мы давно уже открыли свою душу, и нам в нее «наплевали».
Повторять как-то не хочется… Так и застряли в детстве, мечтая хотя бы сейчас добрать недоданное. У многих из нас — устойчивый запрет на успех: ведь если добьюсь чего-то, признавать, что уже взрослая. И придется отказаться от надежды получить недополученную от родителей любовь. Но ей не найдешь замены, как ни старайся.
Родитель принимает ребёнка целиком, а мужчина — по частям. капризы твои терпеть не могуЭто вполне нормальная ситуация. Но… Папа и капризы проглотит, и выпендреж вытерпит – ведь дочка же. И часто под словом «любовь» мы понимаем именно ОТЦОВСКУЮ любовь, всю жизнь ища себе такого папочки, который все поймет и простит. Но у папы и мужа – разные функции, и папа никогда не станет твоим мужем, а муж никогда не станет тебе отцом. Восстановление ролей – дело долгое. Дети усваивают роли от родителей, подросшие… девочки находят себе мужейПодобные отцам, но при этом поступают так же, как их матери.
Постоянно возвращаемся к тому же, разочаровываемся, метаемся между ролью главы и маленькой девочки. Что делать? Думать. Став взрослыми, можем оценивать родителей как людей, педагогов и родителей. Можно заметить: прекрасный работник, душа коллектива, в графе «родительское мастерство» получает уверенную двойку. А вот разгильдяйка может быть отличным воспитателем и идеальной мамой. Так случилось. Попробуйте оценить. Главное – не обвинять («вы меня плохо воспитывали, вы виноваты во всех моих несчастьях»), а принять: да, родители были не фонтан. Не дали мне того, что должны были дать. Но понятно: родительских университетов они не закончили, сами в жизни мало что видели, поэтому любили меня как умели, на все сто процентов.
Прошло детство, наступила взрослая жизнь. В ней настала пора…
строить взрослую семью. Возможно, получится.
Любовь родителя подобна материнскому молоку. Ребенок может принимать лишь ее, как младенец питается только материнским молоком. Его нельзя кормить колбасой. Взрослые люди могут употреблять множество других вещей. Когда им голодно, в голову даже не приходит попить маминого молока. Лучше им сервелату отрезать. А с любовью почему-то получается такая ситуация: «Мне молоко нужно, а ты, глупый, мясо предлагаешь». Похоже, пора учиться есть взрослую пищу…
