— Когда ты станешь лётчиком, тебе предстоит лишать жизни людей. Мальчиков, таких же юных, как ты сейчас. А также их матерей — таких же нежных и добрых, как твоя. Ты осознаёшь, что, сбрасывая бомбы с большой высоты, ты не сможешь видеть, на кого они падают. Также ты не сможешь самостоятельно отличить невинных людей от виновных. Бомбы слепы и выполняют приказы об уничтожении всего живого. Понимаешь, всего живого, что находится в зоне их поражения. Помнишь двух маленьких хомячков — твоих лучших друзей, которых никто …
В тот день мне доверили почётную миссию – лично наблюдать за эволюцией определённой области Вселенной. Речь шла о наблюдении за её развитием и формированием маленького
Мирка, каждый из нас – лишь малая доля огромной Вселенной. В тот день мир неустанно сопровождал меня, а я спокойно за ним наблюдала.
Внутри него происходили постоянные трансформации: активизировались вулканы, формировались новые материки, в то время как старые погружались на морское дно, а реки меняли своё русло на противоположное. Мир развивался на моих
глазах! Сложно представить себе более впечатляющее зрелище.
«Э-во-лю-ци-я» — прошептала манная каша, с удовольствием растекаясь по тарелке. Она не была современным Дарвином, однако за долгие годы службы практически досконально изучила развитие маленьких миров. Полагаю, её вклад незаслуженно забывают. Ведь в причинно-следственной цепочке, из которой и состоит наша Вселенная, манная каша, на мой взгляд, занимает весьма почётное место. Сколько маленьких миров, благодаря её постоянной заботе и живительной силе, смогли встать на ноги! Причём, в буквальном смысле этого слова.
— Когда я вырасту, я стану лётчиком. Я буду пилотом настоящего военного истребителя! — с гордостью произнёс Мир, смачно проглотив ложку манной каши. Я вздрогнула. «Те-ле-ви-зор» — едва успела прошептать мне очередная порция манной каши, прежде чем навсегда исчезнуть в глубинах моего маленького Мира.
А ведь и правда, — подумала я. Понаблюдав за действиями, показанными в боевиках, повествующих о «героических» поступках различных рода военных, какой мир, уважающий себя, не стремится избежать повторения их ошибок? В небе таких пилотов-истребителей поджидают героические испытания, белоснежные облака, необъятное пространство свободы и… противники, которых он непременно ликвидирует. Всех без исключения. И даже в финальных титрах фильма не будет указано, сколько маленьких детей и престарелых родителей остались на земле одинокими после ликвидации «врага».
В фильме непременно продемонстрируют, что на родной планете героев поджидают прекрасные женщины, ухоженные дети с бантиками на губах, сидящие на руках у счастливых матерей, всеобъемлющая известность, медаль, покоящаяся на красной подушечке, и значительные денежные средства. Скажите, кто из людей не захочет стать таким вот героем?
На данном этапе развития он ещё не способен к размышлениям, а что же скрывается за пределами голубого экрана в подобной обстановке. Лётчики-истребители с белоснежной улыбкой и широкими плечами, направляющиеся по взлётной полосе к своим массивным стальным аппаратам – это изображение незримой паутиной привлекает юных Мирков в свою действительность. Сочетание героических и мирных профессий
— докторов, пожарных, космонавтов, не
может соперничать с этим колоссом, насыщенным компьютерными эффектами.
Быть путешественником-использование термина «исследователь» кажется морально устаревшим. Фраза «капитан дальнего плавания» также не вызывает в воображении образов огромного солнца, восходящего на востоке, чаек, покачивающихся на волнах, и лёгкого, солоноватого привкуса собственных обветренных губ. Гораздо уместнее при упоминании моря вспомнить, как минимум, эсминец, а предпочтительнее – подводную лодку! А затем следует уже знакомый ход: врагов нужно ликвидировать, а на берегу героев поджидают признание и финансовое вознаграждение.
— Когда ты станешь лётчиком, тебе предстоит лишать людей жизни.
Ребят, подобных тебе сейчас. А также их матерей – таких же нежных и добрых, как твоя. Ты осознаешь, что, сбрасывая бомбы с большой высоты, ты не сможешь видеть, на кого они падают. Также ты не сможешь самостоятельно отличить виновных от невиновных. Бомбы слепы и выполняют приказы об уничтожении всего живого. Ты понимаешь, ВСЕГО живого, находящегося в зоне их поражения. Ты помнишь двух маленьких хомячков – твоих лучших друзей, которых никто не видит, кроме тебя, и ты по вечерам рассказываешь маме, что они делали в течение дня? А ведь у этих зверюшек есть свои братики и сестрички, которые живут в домах других мальчиков и девочек. Их участь будет такой же, что и у их владельцев.
А кто утешит плюшевого мишку, если его Большой Друг, примерно того же возраста, что и ты, вдруг не придет вечером и не уложится с ним в свою кроватку? Ты же помнишь, как мы ходили в магазин, и тетя Наташа угощала тебя конфетами? Попробуй представить, что в далёкой стране, уничтожить которую тебе предстоит, живёт своя тетя Наташа, которая ежедневно дарит детям сладости. Как ты защитишь её от своего оружия?
Ты можешь взять на себя обязательство уничтожить небольшой город, после чего чья-нибудь
мама Марина, вернувшись с работы, обнаружит лишь пылающие руины того, что когда-то было её жилищем? Ведь у неё был маленький сын, который с нетерпением ждал её возвращения, чтобы залезть в сумку и узнать, какие угощения она принесла своему ребёнку.
По её воле у неё больше не будет сына. Никогда. Ты готов к этому? – я произносила это неспешно, тщательно подбирая слова и смотря прямо в глаза моему Миру. Я обращалась не к нему, а к его душе. Мне было крайне важно в этот момент достучаться до неё, пробудить её и побудить к действиям. Я опасалась, что, возможно, уже слишком поздно.
Мир затих, словно утонул в густой массе манной каши. Стремясь быстро съесть её, он хотел продемонстрировать, что, по его мнению, ничего не случилось, и мои слова не оказали на него никакого воздействия. Минуты текли, как малиновое
варенье, которое Мир постоянно перекладывал из банки в свою посуду. Он
размышлял. А я с замиранием сердца наблюдала за этим процессом. Я не подталкивала
его к каким-либо заключениям. В конце концов, он ещё не достиг той стадии развития, когда
ответственность за принятие решения становится естественным следствием твоих
действий. Он смотрел в тарелку, а я — в окно. Мы оба молчали, притворяясь,
что всё у нас как обычно и никакого обсуждения не происходило. Когда последняя
ложка была отправлена в нужное место, Мир, столь же неожиданно, как и
впервые, произнёс:
— Когда я вырасту, я стану маршруточником.
Я услышала это в такой взрослой манере, что осознала: дневной план полностью реализован.
Я совершил поступок, который сложно переоценить – мне удалось спасти мир. Наш, огромный, мир и маленький Мирок, также являющиеся частью бескрайнего Космоса. Даже если он не станет водителем маршрутного такси, то уж точно никогда не выберет профессию военного летчика.
Хотя это мемуары военного лётчика, я отложу их на потом. «ЛЕОНУ ВЕРТУ. Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книгу взрослому. В качестве объяснения скажу: этот взрослый — мой самый лучший
друг. И он обладает широким кругозором, способен понимать даже самые простые детские истории. Наконец, он проживает во Франции, где сейчас наблюдается нехватка продовольствия и холода. Ему крайне необходимо сочувствие. Если же вышеперечисленные обстоятельства не являются достаточным оправданием, я посвящу эту книгу мальчику, каким когда-то был мой взрослый друг. Все взрослые когда-то были детьми, хотя немногие из них сохранили воспоминания об этом. Таким образом, я изменяю посвящение: «ЛЕОНУ ВЕРТУ, КОГДА ОН БЫЛ МАЛЕНЬКИМ».
