Фокусник-садху жестами приглашает всех желающих присоединиться к «таинству» в лес. Путь к месту действия требует повышенной бдительности из-за обилия экскрементов на тропинке. На мини-полянке, служащей сценой, долго находиться тоже не хочется. Говорят, что раньше садху демонстрировал свое искусство прямо на каменной лестнице, но сейчас по соображениям общественной нравственности ему предписано удаляться в заросли. Фокус называется «подъем камней на члене».
Жить – путешествовать, узнавать и постигать.
Мир огромен, и за один раз всё его не увидеть, даже с самой высокой точки Земли. .
Тенцинг Норгей, шерп, 29 мая 1953 г.
Первый человек, поднявшийся на Эверест вместе с Эдмундом Хиллари.
Дни на проезде из-за действий бен Ладена.
Не думал, что действия международных террористов так прямо скажут на личных планах. Действительно есть в этой недавно появившейся банальности: «Мир становится все взаимосвязанней». Из-за операции в Афганистане изменились воздушные коридоры.
Учитывая расположение места предстоящей операции по отношению к цели нашего путешествия, я рассуждал: «Вот так, побывали в Непале…» Прощайте мечты… полгода подготовки – подарок для кошачьей семьи.
В этот раз судьба улыбнулась нам. 20 октября 2002 года мы таки смогли… по дороге в НепалВ Дели потому что прямого рейса в Катманду не удалось найти. Билеты на прямой рейс «Москва — Катманду» закончились, поскольку сезон в Непале благоприятный. Аэрофлотский рейс раскупается заранее. Европейцы предпочитают лететь туда через Москву.
Перелёт до Дели занимает около семи часов. Находимся в зале транзита делийского аэропорта. В ограниченном пространстве пытался развлечься, рассматривая сувенирные лавки и наблюдая за розовым восходом через неприбранную стеклянную стену.
Все погружено в серую дымку. Необычные птицы, акации и горы мусора занимают средний план. За стеклами — столица великой Индии. Но туда нельзя… Кто придумал эти бессмысленные визы? Почему человек так ограничен? Почему я должен дремать в кресле вместо того, чтобы увидеть что-нибудь совершенно новое?
Невозможно что-либо изменить. Предстоит прождать здесь девять часов. За это время можно было бы вернуться в Москву на самолёте!
Помедленнее, нужно снизить темп и изменить ритм. Здесь в Азии. Вдыхаю чужие ароматы: специи, чай и что-то ещё. В мраморную стену врезана маленькая раковина с надписью «Питьевая вода». Никакой охоты к ней прикоснуться не возникает. В голове сидит стереотип: ВОКРУГ — ОДНА ЗАРАЗА. А может, вода и чистая? Рискнуть не станем.
На местном туалете есть кабинки для европейцев и индийцев. Давайте сравним их. В индийской кабинке обыкновенная дырка в полу с двумя металлическими следами для ног по обе стороны. У самого пола установлен краник. Видимо, индийцы не используют туалетную бумагу.
В Индии приверженцы сикхизма носят характерные чалмы. Мужчины этого вероисповедания не стригут волосы, а борода закручена в жгутики и спрятана под краем головного убора.
Хаос здесь царит! Все движется по непонятной нам системе. Объявления в аэропорту едва слышны. Кто способен их уловить? Так можно все рейсы пропустить. Телевизор в другом конце зала громче работает. Всё, оказывается, предусмотрено: объявления тихие, зато люди заняты делом: периодически из персонала появлялся кто-то, выкрикивал номера рейсов, собирал билеты, что-то контролировал, составлял списки и так далее.
Чувство одиночества. Необычный шрифт. На каких языках написаны эти строки? Хиди, урд, бенгальский… Кто знает. Много их здесь.
Забыли нас. Груз навсегда останется здесь, ни за каким рейсом в Катманду больше не пойдет. Даже служащие аэропорта равнодушны к нам.
Вдруг все складывается само собой. Груз поступает на тележке и каким-то образом попадает на нужный рейс. Удивительно. Правда, такого грязного рюкзака я давно не видел. Появление полной дамы в симпатичном сари оживляет стенд регистрации.
В округе усилены меры безопасности. Люди в форме перемещаются, а пункты досмотра начинаю работать. Новый день начался.
Вдруг слышу знакомое звучание. Швейцарцы. На вид пожилая дама с сумкой, украшенной эмблемой «Ориент-Экспресса». Раньше я сотрудничал с туристической компанией, отреставрировавшей и запустившей по России этот знаменитый поезд, упомянутый еще Агатой Кристи («Убийство в Восточном экспрессе»). Встретиться стоит!
Дама явно увлечена благотворительностью. С мужем она регулярно ездит в Непал, чтобы навестить девочку-сироту. Пара из Швейцарии оплачивает её обучение.
Рассказывает интересно о Непале. Только к местным религиозным обрядам, говорит, никак не может привыкнуть.
Поразмышляв с дамой, я закончил земное существование крупного рыжего таракана. Насекомое давно было в моём поле зрения. Ещё на выходе из-под лавки напротив. Но стоило ему направиться к моему рюкзаку и оказаться в зоне досягаемости кроссовок, как расплата не замедлила последовать. Зачем я это сделал? Наверное, неправильно убивать на пути в Тибет — твердыню буддизма? Но ведь мной руководила повышенная нервность, инстинкт выживания в незнакомой среде. К тому же оно явно покушалось на мою собственность.
В попытках найти оправдание своим действиям я ушёл в тревожный сон.
Первые часы в Катманду
Заново приходится менять стрелки часов. Время здесь отличается от индийского на 15 минут. Кажется, будто кто-то специально старается показать: мы — не Индия, мы особенны.
Перед нами разворачивается фееричная встреча. Слегка ошарашенных путешественников наваливается бурлящая толпа местных, принимающих, агентов отелей и прочих сопровождающих-попрошаек с детьми.
Все украшены гирляндами цветов и практически силой пытаются навязать совершенно не нужные услуги: поднести чемодан, помочь надеть рюкзак, всучить проспект отеля, надеть на шею ожерелье из цветов или приветственный шарф.
Втроем хватаются за каждый чемодан, а впятером катят одну небольшую тележку с багажом.
— Намасте! Откуда Вы? — Главное — начать разговор, а потом от новичков попросить денег будет легче.
Даже после того как сели в автобус, чувство безопасности не появилось. Салон скоро заполнили эти подозрительные личности.
Это тот случай, когда непрошенного гостя выставляют за дверь, а он всё равно пытается ворваться через окно.
Малыш с настойчивостью Сизифа пытался открыть окно автобуса снаружи, чтобы засунуть листовки. Я закрывал окно. Он снова открывал его, когда я отворачивался, чтобы не дать ему надеть ожерелье из желтых бархоток. Потом я снова сосредоточился на окне и закрыл его. Но оно открывалось снова, как только я переключал внимание на заднюю часть автобуса, где лежали наши рюкзаки. В это время кто-то ловким движением надел на меня белый шарф.
Противостояние длилось до момента отъезда автобуса, который ушел под громыханием возмущенной толпы встречающих. Выплатили, но недостаточно. Деньги всегда хотелось бы иметь побольше.
Мы едем. Рядом с аэродромом площадки для гольфа граничат с коровами на дороге без разметки. Самобытно. Грязные, невзрачные постройки вдоль дороги. Ощущение хаоса и антисанитарии. Левостороннее движение — напоминание о тесных связях с англичанами.
В гостинице служащий, придав уже пыльным и грязным от дорожного пути рюкзакам дополнительный шарм износа, мелом на них написал номера комнат для размещения.
Добро пожаловать в Непал!
В Индии обыкновенно люди ходят голыми, головы оставляют открытыми.
У женщин открыта грудь, волосы собраны в один пучок, мужчины полные животами.
В каждом году появляются малыши, и у их родителей их очень много.
Афанасий Никитин, «Хожение за три моря»
Путник, расслабься, здесь все по-другому…
Первый раз за пределы квартала Тамел. Будьте бдительны. Все время тянет помыть руки и ничего не трогать.
Как здесь действовать? Учимся первому правилу. Здесь иной мир. Не стремимся изменить его по своему усмотрению. Лучше расслабиться и принять всё так, как есть. В противном случае возникнет нервное расстройство.
В четырехзвездочной гостинице нет горячей воды? Не беда, будет позже. Зачем из этого делать проблему? Местная вода, скорее всего, приведет к расстройству желудка. После суток пути мы чистили зубы минеральной водой из пластиковых бутылок.
Туристический район Тамел сильно отличается от всего остального города. Слегка очумевшими глазами смотрим на все это многообразие красок. Вдыхаем незнакомые запахи. Постоялые дворы, ресторанчики, турбюро и лавки, лавки, лавки… Здесь запросто можно заблудиться. Всегда считал, что умею ориентироваться. Но здесь уже ни в чем не уверен. Ни номеров домов, ни названий улиц. Никакой упорядоченности. Полная неразбериха. Повернувшись пару раз вокруг собственной оси, одновременно пытаясь увернуться от пролетающего мимо велорикши, взвешивая на ладони бронзовую статуэтку Будды и отбиваясь от назойливого торговца тибетскими колокольчиками, понимаешь… что уже не помнишь, откуда пришел и куда направляешься.
Лавки выглядят очень схожими. Улицы узкие и извилистые, местами расщепляясь на несколько путей.
Обмениваем валюту в нелегальном порядке. Курс, предлагаемый в ковровой лавке, выше официального.
Живописную картину нового мира довершают садху — бродячие аскеты, ушедшие из мирской жизни в поисках духовного очищения.
Садху безобидны. Одеваются ярко, флегматично улыбаются, но стремятся поставить на лоб красную точку между бровями. Цветная пудра, которой вымазаны их пальцы, непонятна. По-видимому, по легкой ошарашенности они без труда видят вновь прибывших. Главное — увернуться от «благословения».
Здесь потрясающе вкусная еда.
Вечер, открытая терраса знаменитого бара Rum Doodle. Черное небо в звездах, октябрьское тепло. Футболки и шорты вместо московских курток. Заведение с особой историей: потолок, стены, лестница буквально набиты картонными отпечатками стоп Йети. На них надписи и рисунки — следы самых разнообразных экспедиций. Все, кто здесь что-то покорил, прошел, проехал, проплыл, взобрался и т.д., отмечены этими «культурными слоями». По ним можно проследить всю историю «освоения» этих земель честолюбивыми пришельцами из остального мира. Нет пределов человеческому тщеславию. Отметиться в баре после удачного спортивного начинания стало традицией.
За стойкой на стене самое ценное — два фанерных стенда, испещренные автографами покорителей Эвереста. Фотографии Эдмунда Хиллари, королевской семьи Непала и самая крупная — Тенцинг Норгей. Имя этого человека стало легендой для многих азиатов. Именно он составил компанию сэру Хиллари на макушке нашей планеты 29 марта 1953 года. В своей книге «Тигр снегов» Норгей ответил на вопрос, в течение многих лет мучивший всех: «А кто же был первым — он или Хиллари? Чья нога, рука или другая часть тела первой коснулась высочайшей точки Земли?» Ведь до этого оба хранили эту тайну, договорившись отвечать, что взобрались на самый верх одновременно.
Его второе место вызвало у меня большое уважение. Поступать так — правильно. Не стоит толкаться у вершины с единственной мыслью: «Я, я, я буду первым». Особенно тронул его рассказ о том, как на Джомолунгме он зарыл в снег огрызок карандаша — талисман, полученный перед восхождением от дочери.
На вкус хороший местный ром. Вечер пока что приятный. Всё только начинается…
Зачем люди едут в Непал?
Этот небольшой участок земли, напоминающий на карте отпечаток подошвы, расположен между странами-гигантами Азии – Китаем и Индией. Рельеф Непала словно трибуна стадиона. Целое пространство страны протянулось с юга на север примерно на сто пятьдесят километров, постепенно поднимаясь все выше и выше рядами. Плодородные низменности Индии служат футбольным полем и беговыми дорожками, а верхние ряды рядом с табло — это Большой Гималайский хребет, за которым простирается безжизненная горная пустыня – Тибетское плато.
Южный регион покрыт джунглями, а северный — вечными льдами. Находится здесь множество холмов и долин, бурных рек и высоких гор с вершинами более 8000 метров.
Альпинисты едут сюда. Как можно обойти страну, где 9 из 14 «восьмитысячников» мира? Приезжают за рекордами любители покорить вершины выше всех, быстрее всех, оригинальнее всех, с кислородом и без него, сплавиться на катамаране с восьмитысячника, доказать себе что-то и прочее. Вариантов много.
Сегодня не нужно быть Рейнхольдом Месснером, чтобы пройтись по снегу и закопать обглоданный карандаш в точке земли, ближайшей к Солнцу. За несколько десятков тысяч долларов вас доставят на любой восьмитысячник по желанию.
Большинство приезжающих не ставит перед собой таких амбициозных целей. Здесь первоклассный треккинг — пеший туризм. Те, кто ничего не хочет доказывать себе, бродит с фотоаппаратом и рюкзаком по долинам и невысоким холмам, любуясь видами. Кто-то же проверяет себя на прочность, неумолимо лезет повыше, пытаясь добраться до базового лагеря Эвереста или обходя по кругу Аннапурну.
В Непале множество рек, как спокойных, так и стремительных.
Люди приезжают сюда, чтобы видеть природу, и ее видят.
Непал представляет собой самобытную культуру, сохранившую уникальные города, храмы и обычаи благодаря длительной изоляции. В Непале родился Будда, а государство является единственным индуистским в мире, где встречаются тибето-бирманские и индоарийские традиции.
Катманду
Криками неизвестной птицы утро начали. Путешественник! Вставай. Новые впечатления тебя ждут.
На первом месте — Сваямбхунатх. Буддийский храм, точнее, целый комплекс сооружений. Холм с главным интересом огорожен невысокой каменной стеной. В стене ниши с вращающимися молитвенными барабанами: поверни и помолись.
Музыка волшебной буддийской мантры звучит в воздухе. Ах, ценность цветка лотоса!
Шесть звуков на санскрите вмещают весь мир и всю философию.
Посмотри в глаза Будды. Там, на самой вершине, на белой стене ступы. Вверх по отвесным каменным ступеням.
Многочисленные обезьяны отвлекают от благостных размышлений. Всё пространство холма усеяно ими. Обезьяны буднично шастают между людьми, дерутся и съезжают по гладкому бетонному парапету словно с ледяной горки.
В центре композиции возвышается огромная ступа, подобная мачте, с веревками, удерживающими разноцветные флажки. Небо чистое голубое с редкими облаками. Проходим по часовой стрелке, это правильное направление. Ветер читает молитвы, начертанные на флажках разных цветов: зеленых, белых, желтых, синих, красных.
О символике ступы много сказано, но всё запутанно: земля, Луна, Солнце, Вселенная, Бог, 13 степеней просветления и нирвана на вершине. Пять геометрических фигур – куб (земля), шар (вода), треугольник (огонь), полушарие (воздух), сваямбху (эфир) – расположены друг над другом. Цвета флажков тоже несут схожую символику. Возможно, всё задумано именно так? Сказать точно трудно, я мало что об этом знаю.
В Непале религии тесно переплетаются. Ответ на вопрос о принадлежности к буддизму или индуизму не всегда однозначен, поскольку культы и традиции двух вероисповеданий сливаются воедино.
Фигуры Будды покрыты красной пудрой, словно по индуистскому обычаю. В Непале преимущественно индуисты. В их храмы не допускаются сторонники других вероисповеданий. Множество запретов: нельзя входить в обуви, иметь ремни из кожи, потому что кожа — это убитые животные. Индуистом можно лишь родиться, стать им невозможно. В Непале существуют касты: четыре основные и множество подкаст. Есть неприкасаемые. Как в Индии, но не так строго и закостенело. Буддизм исповедуют в основном этнические группы, проживающие в высокогорных районах.
Буддисты куда терпимее – их храмы открыты для всех. Внутри можно увидеть два ряда сидящих друг против друга мужчин разных возрастов, переворачивающих таблички с молитвами. Мерное гудение низких голосов. Мальчики в бордовых накидках протискиваются в зал, сбрасывая «вьетнамки».
С вершины холма виден Катманду и его долина. Говорят, в давние времена долина была огромным озером, а этот холм — островом. О времени закладки первых построек неизвестно точно, предположительно около V века нашей эры. Есть сведения, что знаменитый царь Ашока посетил холм около 2000 лет назад.
По дороге в Непал и Мы снова в Катманду. Улицы переполнены торговцами. Европейцев здесь немного. Товары продают повсюду: на земле, на головах, везут на велосипедах и повозках: курицы в плетеных корзинках, свежие овощи и фрукты, горки пряностей, медные горшки, сушеная рыба, похожая на шпроты.
Торговец свирелями гонится за нами. В его руке необычная штуковина – «елка вверх ногами» – труба с множеством отверстий, куда вставлены свиристели.
На улицах женщины с помощью лопаты подбрасывают желтоватый рис, сушащийся на больших циновках без обуви.
У входа в небольшую часовню, приютившуюся в одном из множества внутренних двориков, точат ножи и ножницы. Искры падают на голые стопы, вращающие механизм, похожий на велосипед.
Общественные мыльни. В цветастых сари женщины моют детей и себя, стирают, набирают воду. В домах есть только электричество — ни водопровода, ни отопления. Местные дамы миловидны: выразительные глаза на смуглом лице. Красная точка «тика» на лбу — знак благословения от старших в семье.
Определить семейное положение легко: вся нужная информация видна невооружённым глазом. Достаточно взглянуть на челку, разделяющую волосы ровно пополам. Красная точка в проборе указывает на брак.
Существуют сари разных цветов и тонов. Женщина в красном сари выражает счастье. Вдова такого сари не будет носить.
В центре города располагается площадь Дурбар с буддийскими и индуистскими храмами, а также старым королевским дворцом. Попытка пробраться сквозь толпу паломников и торговцев встречает препятствия в виде сувениров, корзин фруктов и спящих собак у подножия храмов. Мини-алтарей индуистов повсюду: горки риса, цветы в тарелочках из зелёных листьев и разноцветная пудра украшают их.
Рядом с каждым туристическим объектом будто из-под земли выскакивают экскурсоводы, предлагающие свои услуги и требующие оплаты за доступ к информации. Иногда даже возражения о наличии собственного гида игнорируются.
Обычно требуется многократно повторить каждую фразу.
Нам не нужно, не нужно, спасибо, даныбатыт, друг мой…
Неотрывно захватывает изобилие красок и звуков. Двери с поразительной резьбой скрывают от взгляда крупную статую сидящего Будды частично развешанным бельем. Каменные узоры, оградки, украшенные гирляндами желтых и красных цветов, лужицы мыльной пены под ногами (кто-то просто вылил таз после стирки), мальчишки с жертвенными утками и петухами, которые безжизненно болтаются головой вниз.
Гул разноречивых автомобильных и мотоциклетных сирен. Как здесь разделяются машины с пешеходами, ведь понятие «тротуар» в центре города отсутствует? Удивительно, но никто не проявляет агрессии к тебе, если ты, глядя вверх на воздушных змеев, запущенных мальчишками на крыше, мгновенно блокируешь движение. Будут терпеливо сигналить и пытаться объехать тебя.
Между множеством видов транспорта сразу бросается в глаза «тук-тук». Это совсем необычное средство передвижения: электромотороллер с прикрепленным к нему кузовом-кунгом, куда садятся несколько человек. Удивительно, но это полноценный общественный транспорт. Остановить его можно, если успеть постучать по кузову во время проезда мимо.
толпа приводит нас к корову с пятью ногами. Такое безобразие, вероятно, придает ей святости. Рядом с животным, вымазанным красной пудрой — кучки мятых бумажных денег. Бодро маршируем мимо местного стадиона — огромной зелёной лужайки, где Его Величество принимает военные парады. А вот и хороший пример взаимопроникновения индуизма и буддизма и, главное, наглядный — живая богиня Кумари Деви. Это девочка. Девочка из буддийской семьи — живое воплощение индуистской богини Кали.
Много легенд рассказывают о появлении этого обычая. Один раз царь долины Катманду совершил неподобающий поступок с девочкой, которая ещё не достигла зрелости, вследствие чего та умерла. раскаявшись в своих действиях, царь приказал избирать из девочек королевства одну и поклоняться ей как богине.
По другой версии, один из царей древности любил играть в кости с богиней — покровительницей долины. Однажды богиня проиграла крупно и, разозлившись, пригрозила лишить долину и королевство своего покровительства. Что тут предпринял царь — легенда умалчивает. Может быть, выигрыш вернул? Известно лишь, что богиня смягчилась и обещала регулярно возвращаться в образе маленькой девочки.
Существует еще одна вариация происхождения Кумари Деви. Богиня Дурга (Кали, Парвати — супруга бога Шивы) завладела девочкой-подданной местного королевства и изгнала ее за пределы долины.
Девочка оказалась в центре политических интриг. Королева, узнав об этой несправедливости, потребовала от мужа вернуть девочку и почитать ее как живую богиню.
Доподлинно неизвестно, что случилось на самом деле, но традиция сохранилась до сих пор. Организуют конкурс для девочек в возрасте от 4 до половой зрелости из семей особых каст, исповедующих буддизм, золотых и серебряных дел мастеров (невари).
Сначала кандидаток отбирают по 32 критериям: цвет глаз, форма зубов, тембр голоса и так далее. Финалисток подвергают испытаниям: пляскам с масками, ритуальным закланиям животных у них на глазах. Реинкарнация кровожадной богини Кали не должна быть смущена при виде крови.
Участницам запрещено плакать или бояться — выбывание гарантировано. В конце конкурса девочка выбирает из предложенных предметов одежду и украшения, принадлежавшие ее предшественнице. Радостные родственники (для них это хороший бизнес — к богине не принято приходить без подарков) въезжают во дворец вместе с новой Кумари Деви.
Раз в год для нее устраивают грандиозный праздник с пышными шествиями. Даже король приходит к Кумари, чтобы получить тику на лоб маленьким пальчиком.
Кумари обеспечивает пропитанием себя и весь свой род на всю жизнь и перестает быть богиней после первой менструации или другой значительной потери крови. Выбирают новую Кумари Деви. А так как она живет уединенно, даже если случится что-то – родственники Никогда не позволят, чтобы сведения о порезах или других травмах стали известны публично. Бывшая Кумари превращается в обычную женщину и, как утверждают, приносит только беды тем, кто женится на ней.
Нам хотелось увидеть именно такую девочку. Кумари появляется на людях всего 13 раз в году, во время Индра Джатры и других важных религиозных праздников. Чтобы увидеть ее, нужно зайти во дворик, сделать пожертвование и громко произнести на непали «О, касто гаджаб!» («О, моя богиня!»).
К сожалению, везение иногда преподносит неприятные сюрпризы. Слуги учтиво сообщили, что Кумари Деви проводит время с важной делегацией. Попросили вернуться позже, когда будет возможность.
Жизненная богиня осталась незамеченной нами у окошка второго этажа с резными каменными украшениями.
Попройдя по внутреннему дворику, мы отправились искать новые впечатления. И не зря: тут хватало того, на что посмотреть. Сфотографировал глаза садху (за деньги, разумеется). Удивительные неподвижные глаза. Любят покурить траву для облегченного погружения в астрал. Или как там у них это называется? Может быть, гипнотизирует?
У заклинателей змей наблюдалось оживление. Все соответствовало ожиданиям: человек в чалме, змея в корзинке. По моему мнению, это больше для общего впечатления, нежели для воздействия — «заклинатель» что-то коротко произнес, но змея никак не отреагировала. Для ускорения процесса и стремясь не разочаровать публику, заклинатель буднично ударил кобру по голове крышкой плетеной корзинки, в которой та мирно дремала. Змея мгновенно приняла агрессивную стойку. Посчитав, что представление можно считать оконченным, заклинатель прошел по зрителям на предмет «а заплатить?», полностью утратив контроль за коброй, неспокойно покачивавшейся в паре метров от публики. Хотя опасаться тут было нечего. Ядовитые зубы у нее наверняка вырваны.
В городе Патан усовершенствуем навык общения с продавцами. Город расположен по ту сторону святой реки Багмати. Но и другие реки здесь считаются священными, Багмати не исключение.
Прогуливаясь по городу, вы окажетесь участником представления «Купи!».
— Нет, мне не надо!
Стоит лишь взгляду задержаться на чем-либо дольше секунды, как в мозг торговца поступает сигнал: «заинтересовался!». При этом возьмите что-нибудь в руки — отдать обратно практически невозможно. С упорством, достойным восхищения, эти милые личности предлагают мини-шахматы (якобы из ценнейших пород дерева), дудочки, ножи и прочее. Ценность породы дерева демонстрируется при помощи картинного занюхивания шахматного коня и закатывания глаз в наигранном восхищении. Сандал, одним словом. Никак не меньше. Умение отвязаться от них с минимальными потерями приходит не сразу. В итоге мы становимся обладателями предметов, чрезвычайно необходимых каждому человеку. Например, тибетской «поющей» чаши из меди с деревянным пестиком.
Патан – город мастеров. В мастерских слышен шум выпиливания, выковывания, запаивания, заваривания, отшлифовывания и отнаждачивания. Умельцы сосредоточенно работают над полыми внутри буддами и шивами. Среди множества разнообразных поделок интересно узнать всё больше о разветвленном индуистском пантеоне, символике сакральных буддийских предметов. На стене – большое блюдо со знаком «ОМ» – символом единства трёх главных индуистских богов – Брахмы, Шивы и Вишну.
В Патане много садху. Один из них быстро ставит тику на лоб туриста, которая засмотрелась во время перемотки фотопленки. Сухая ручка постоянно указывает вверх ладонью: нужно заплатить. Женщина явно шокирована этим внезапным прикосновением:
— Что же делать? Где тут умыться?
День подходит к концу…
Еда
Здесь можно покушать. Меню предлагает множество национальных кухонь. Туристам даже подают говядину. А откуда мясо? Ведь местная конституция запрещает убивать коров на территории Непала (20 лет тюрьмы). Говядина импортируется из Индии, где коров режут мусульмане. Аллах не запрещает убивать этих животных. Чаще всего питались тайской едой. Единственная проблема — это умение объяснить официанту, что еда не должна быть настолько острой, чтобы начинал лихорадочно хвататься за стакан воды или жевать небольшой кусочек мяса целой булкой. Встречаясь глазами с официантом уже после дегустирования, невольно провоцируешь немой диалог.
— Ну я же просил…
Остро же это совсем немного?
Так готовят здесь. Сам никогда не считал себя любителем острой еды. Всегда думал, что не смогу это есть. Но смог. Через пару дней привыкаешь и начинаешь наслаждаться самыми острыми супчиками, курицей с рисом и обжаренными овощами с грибами. Видимо, место располагает. Здесь нужно есть острое. Так безопаснее.
Восход солнца в Гималаях и торжество Великой Богини Кали.
В три часа сорок мы уже встали. Едем в Нагаркот, это в тридцати километрах к востоку от Катманду. Путеводитель красочно описывает место: лучшие виды из долины Катманду на Большой Гималайский хребет: Даулагири, Эверест, Канченджанга. Проверим. В полной темноте выбираемся из города. Водитель микроавтобуса ориентируется по известным ему знакам, так как указатели отсутствуют вовсе, и охотно поддерживает беседу. Минуем местечко Шакатпур, здесь выращивают рис для королевского стола.
Наш водитель утверждает, что лучше всего рис в Непале, сравнивая его с индийским.
Доверие к словам подтверждается разговорами. Оказывается, собственное производство не удовлетворяет потребности региона.
Дорога петляет до вершины холма. Первые птицы пробуждаются, и в полной тишине мы пытаемся разглядеть силуэт Гималаев. Где-то там чуть-чуть розовеет рассвет. Потом все больше, больше. И вдруг из долины поднимается волна белого тумана. Подкрадывается он ближе и ближе, съедая рисовые террасы на среднем плане и через несколько минут окутывает весь холм.
Рассвет с красным диском за острыми горами сегодня не виден. Тем не менее, радость от нового дня и свежего воздуха остаётся.
Два последователя Кришны из Америки, встретившихся на неудачном рассвете, оделись в простые одежды — белые покрывала и шерстяные шапки. Одна рука убрана в мешок так, что видно только один палец. Доброжелательное лицо украшено белыми полосками на лбу.
Завтракаем в приятном месте на соседнем склоне. На карнизе висят ящики с цветами Coelogyna cristata. Во время завтрака решаем отправиться в Дакшинкали. Этот храм посвящен богине Кали, супруге Шивы, которую индуисты очень чтут. Водитель говорит о нашем необыкновенном везении. Сегодня паломники придут в Дакшинкали, чтобы принести жертвы животным. Это главный ежегодный праздник в честь Кали.
Кали – дама с грозным видом, неоднократно встречающаяся в Катманду. Лицо её черное, на шее ожерелье из черепов, на поясе – отрубленные руки и ноги. Глаза горят, язык высунут наружу, в многочисленных руках у неё мечи и отрубленные головы. Кроме того, она топчется на трупе. Кали олицетворяет смерть, зло и магию. Вся жуткая символика образа глубоко невинна по сути. Например, отрубленные головы – это уничтоженные пороки, а руки – прекращенные кармические действия (об этом можно прочитать, но понять не всегда).
Храм стоит на невысоком холме в лесу. По склонам холма у речки, похожей на большой ручей, разбросаны несколько построек. Толпы людей с разнообразными дарами богине доказывают, что водитель нас не обманул. Мы идём против общего потока и не становимся в бесконечную очередь к главному алтарю, петляющую по мостикам и проулкам. Берега грязноватой речки усеяны местами для кремации. Индуистская музыка гармонирует с пестрыми сари и дымом костра. Мамы окунают детей в воду и умываются сами. Яркие транспаранты с непонятными лозунгами и всеобщее оживление. В руках женщин — тарелки из листьев с рисом и цветами, у мужчин — козлы на веревках и петухи кверх ногами.
Сближаемся с алтарем. Внутри запрещено находиться, но всё хорошо видно. Храм — небольшой участок с кафельным полом, окруженный забором с колоколами. На металлической ограде — связки желтых и красных цветов. Самое важное происходит у алтаря — нож по горлу и брызги во все стороны. Мчатся к алтарю, попадают куда попало. Пол — одно сплошное месиво из густой подсыхающей крови, цветов, пудры и риса. По нему ходят босиком в штанах, закатанных до колен.
Проходит несколько минут. Хочется удалиться и отдышаться. Глотнуть свежего воздуха, выпустить из легких этот запах смерти. Садху, сидящие в позе лотоса, цепляются за рукава и предлагают предсказание будущего счастья, сопровождающегося засовыванием цветочных лепестков за ухо. Этим откровенным выпрашиванием денег старцы существенно подрывают религиозный авторитет в наших грешных европейских глазах.
У стены makeshift гардероб — огромный вертикальный шкаф-ящик с множеством ячеек. Паломники здесь оставляют обувь. Сегодня у всех будет много мяса. Его разделят между собой. Дым и пар. В нескольких крупных котлах слегка обваривают туши зарезанных животных. Их выбрасывают на кафельный пол, ошкуривают и освежают.
Время уходить, зрелище и его запахи всё менее приятны. Лучше пройтись по базарчику, любуясь горками плодов с названиями, нам не знакомыми. Узнаем что-то похожее на наши огурцы. А вот ещё один пример местного отношения к санитарии и гигиене: сушёный сыр, разложенный прямо на земле на тряпочке. Глядя на это лакомство, возникает вопрос: сколько может выдержать средний европеец после его жевания? День или два?
Обратная дорога в Катманду полна наблюдений за жизнью непальских земледельцев. Первое, что бросается в глаза: сельскохозяйственные работы — прерогатива женской части. Да, именно лбов играют важную роль. Женщины грациозно таскают корзины с плодами при помощи налобного ремня. Террасовые поля, покрывающие склоны холмов, усеяны сгорбленными фигурками тружениц, ворошащих рисовую солому, мотыжащих землю или ловко орудующих серпом. Возможно, сейчас не время для проявления возможностей сильной половины человечества? Увидеть трудящегося мужчину сложно. В проплывающих мимо деревнях мужчины предпочитают сидеть, лежать на топчанах, курить, задумчиво смотреть вдаль, разговаривать или предаваться настольным играм прямо у дома, на используемой в качестве стола перевернутой металлической бочке.
Непальские деревни — крайнюю бедность. Непал относится к беднейшим странам мира. Деревня состоит из узких полосок домиков по обеим сторонам шоссе. Все жизненное пространство — кусок обочины перед небольшим домиком, вымазанным красной глиной, которая якобы защищает от ядовитых насекомых. Именно на обочине разворачиваются сцены из сельской жизни: моются у источников воды, стирают белье, раскладывают для просушки кукурузу.
Дорога извилиста между возвышенностями, вверх и вниз, здесь непременно станешь умелым водителем. Догоняем грузовики и автобусы с изображениями Шивы, крыша и кузов которых перегружены пассажирами. Внутри уже нереально зайти. Как, полагаю, и выйти на нужной остановке. Словом, все до конечной.
Ездить тут надо внимательно.
Водитель рассказывает нам об особенностях непальского права: десять лет тюрьмы за смерть коровы при неумышленном наезде, и столько же за человека – ребёнка или взрослого. женщинаВ таком случае юридической ответственности не подлежит. Изучить заявления затруднительно из-за невозможности обратиться к исходным текстам.
Террасы, террасы, террасы…По дороге в НепалКакое количество сил потрачено на эти террасы! Сложно представить, сколько труда потребовалось, чтобы превратить склон в поверхность близкую к горизонтали. Все пригодное для жизни пространство вырвано у гор и холмов людьми. Впрочем, природа здесь не исчезла. В ста метрах от заправочной станции – стая белых цапель…
Пашупатинатх
Это место заслуживает отдельного рассказа. Пашупатинатх – главное святилище индуистов Непала. Труднопроизносимое название происходит от имени Пашупати – пастушка и покровителя скота, очередного, на этот раз миролюбивого воплощения великого Шивы. Река Багмати разделяет территорию комплекса пополам и одновременно связывает хаотично нагроможденные дома, храмы, пансионы, алтари, мосты, ступы, лингамы, гхаты и внутренние дворы.
Чтобы избежать приставания продавцов сувениров, лучше сразу перейти мостом и подняться на холм на другом берегу. Перейти немного левее и оказаться на площадке с видом на реку и Золотой Храм с мощным трезубцем. Можно не спешить и оставаться здесь до тех пор, пока это не надоест. Открывающаяся картина заслуживает внимания: мир видится сверху, отстраненно. Выбирая произвольно один элемент из общей картины, можно разглядывать его не торопясь.
У святых камней лежат старики, пришедшие умирать. На матрасах у стен храма их никто не замечает. Сын поддерживает мать, помогая спуститься по ступенькам к воде для омовения. Женщина выливает пакет молока на лингам. Служитель сметает в реку рис и лепестки цветов, которыми усыпана плита с лингамом. Кто-то погрузился в размышления или молитву на ступеньках. Дети играют у матрасов с умирающими. В комнату на втором этаже занесли тело покойника, завернутое в белый саван. Мальчик торгует кокосовыми дольками, обрызгивая их водой. Двое отбиваются палками от обезьян, несущих большой ящик с бананами. На берегу ряды ступ с «окнами-дверями» во все стороны. Внутри гладко отполированный «сталагмит» — лингам. Такие камни почитаются здесь. Мини-лингамы в старой части города встречаются у каждого дома. Их обсыпают красным порошком, и они хорошо видны на земле. Обезьяны беспорядочно снуют по обе стороны реки, позируют на фоне ступ, а потом прыгают вниз с моста в речку, чтобы подхватить проплывающий мимо пластиковый пакет.
В этом месте царствует удивительная, трудно выразимая словами внутренняя гармония. Чувствуется движение реки времени.
Здесь постоянно проводят кремации. Дым от погребальных костров — обязательная часть пейзажа. На гхатах приготовлены две небольшие поленницы с бамбуковыми палками. Этого достаточно, чтобы превратить тело в пепел, который потом сбросят в Багмати. Далее он по течению направится к Ганге и Индийскому океану. Для простых непальцев огненные похороны стоят дорого. Дрова для костра стоят очень большие деньги по местным меркам. Трупы кладут на поленницу и поджигают, прикрыв сверху тростником.
Покойных родственников легко узнать по обритым головам. В течение 13 дней они соблюдают молчание. Недавно здесь сожгли короля Бирендру и других членов монаршей фамилии. Принц Дипендра, рассерженный реакцией родителей на избранницу, расстрелял отца, мать, братьев и сестёр из своего оружия, а затем застрелился. Но это официальная версия, к которой относятся с недоверием.
Брат усопшего короля, дядя по фамилии Гьянендра, стал новым правителем.
Острый запах не позволяет задержаться здесь долго. Снимать кремацию разрешено, хотя это может считаться не совсем этичным. Много западных туристов садится на ступеньки на противоположном берегу (как на театральной площадке!) и тщательно фотографирует всё происходящее.
Здесь есть замечательный аттракцион, который делает картину Пашупатинатха полной. В путеводителе его назвали «любопытные йогические практики». Удовлетворим здоровое любопытство, чтобы еще раз убедиться в безграничных возможностях всех частей человеческого организма.
Сейчас этот покрытый пылью мужчина продемонстрирует что-то особенное.
Фокусник-садху жестами зовет всех желающих окунуться в «тайну» леса. К месту представления нужно быть внимательным, тропинка усеяна отходами. На мини-полянке, служащей сценой, тоже не хочется долго оставаться. Говорят, что раньше садху показывал своё искусство прямо на каменной лестнице, но теперь по моральным соображениям ему предписано уходить в заросли.
Фокус назван «подъем камней на члене». Сделав театральную паузу и привлекая внимание публики, обладатель необычного пениса решительно снял набедренную повязку. Ожидавшие увидеть вздыбленный монстр, этакий подъемный кран из кожи и плоти, явно разочарованы. Пенис обычный.
Короткая разминка и — к делу.
На расслабленный половой орган накинута скрученная в виде широкого пояса многолетними тренировками розовая простыня. Человек медленно укладывает на нее два тяжелых камня. Подставив под край простыни свой рабочий инструмент и зацепившись за него рукой, мужчина пытается приподнять всю эту хрупкую конструкцию над землей. Напряжение увеличивается.
В момент отрыва камни неожиданно вываливаются из простыни. Не обращая внимания на недовольные замечания зрителей, которые сводятся к фразе «затягиваешь, брат», садху снова тщательно прилаживает снаряд. И, наконец… Браво! Вес взят. На лице атлета — отпечаток крайнего напряжения физических и психических сил. Камни подняты от земли на десять сантиметров. Дамы, как обычно, реагируют своеобразно.
— Ой, ой, ну все, хватит, сейчас оторвется…
Радостный мужчина получает долгожданную награду.
szkoda, że в сутках всего 24 часа; жаль человеку ложиться спать; жаль, что вообще бывает на свете ночь. Здесь есть чем заполнить время, но оно бежит слишком быстро. В силу всего этого не получается как следует посмотреть на знаменитую буддийскую ступу Бодинатх в тибетском квартале Катманду — самую большую ступу в Непале.
Дело было вечером под серым небом. К тому же дождик зарядил, что весьма необычно для этого времени года. А погода – она способствует или не способствует.
Впереди нас ждёт вылет в Тибет. А в районе Тамел всё течёт своим чередом. Ребята с упорством предлагают травку и волшебные грибочки.
— Magic mushrooms, magic mushrooms…
